Рубрики
Тема номера
Беседка
Образование
Эпицентр
Общество
Культурология
Студенческий
меридиан
Обратная связь
Клуб знакомств
Реклама
 
Эпицентр
Со стрессом не справился?
Такой вердикт вынесли военные юристы и медики призывнику с высшей категорией здоровья. Он якобы представлял себе другую армию и, столкнувшись с реальностью, решился на жест отчаяния. По их же мнению, солдат ещё дома готовился к самоубийству. В общем, был законченный псих. Родные не могут согласиться с этим враньём и пытаются понять, что же на самом деле произошло? Пять суток переездов, двадцать часов в воинской части, 13 дней в госпитале и телеграмма родителям: ваш сын умер. Могут ли хорошие сны предвещать беду? Мы об этом почти не задумываемся. И лишь пройдя через муки и страдания, с горечью говорим себе: «Так это же сама судьба посылала знак! Как же мы его не разглядели...».

Вероника ФЕДОТОВА,
г. Кемь


     Перед тем как на Соловьёвых обрушилось страшное горе, сестре Светланы приснился удивительный сон. Она видела, как по залитому солнцем лугу бегут, взявшись за руки, двое светловолосых детей — мальчик и девочка. Счастливые, они бегут навстречу пожилой женщине, а та смотрит на них полными любви глазами. В женщине сестра узнала их ушедшую из жизни маму, в девочке — племянницу, жизнь которой трагически оборвалась в 17 лет. Но кто же мальчик?..
     О том, что беда кружит над сыном одной из них, мамы не подумали.
     В ноябре с разницей в несколько дней сёстры проводили ребят на военную службу. Илья, сын Светланы, даже успел сбегать на вокзал к поезду, в котором везли из Петрозаводска в заполярный Североморск его 22-летнего брата.
     Самому Ильюшке только в октябре исполнилось 18 лет. Младший в классе, он не терял времени даром. За год, прошедший после окончания школы, выучился в колледже на слесаря подвижного состава (на помощника машиниста учиться не взяли — возрастом не вышел). Закончил автошколу, где с первого захода получил водительские права по двум категориям сразу. Летом вернулся домой. В семье здраво рассудили, что устраиваться на работу ему пока не стоит, ведь осенью идти в армию. Сын мечтал служить в воздушно-десантных войсках. Поэтому сам несколько раз бегал в военкомат, звонил туда, даже отца упросил сходить к военкому. Когда узнал, что с «десантурой» в этот призыв ничего не получится, расстроился, конечно. Но решил год не терять и служить там, куда направят.
     Районная газета запечатлела в своём репортаже главные моменты проводов кемских парней на военную службу. На этих снимках на первом плане — Илья Соловьёв. Высоченного призывника благословляет перед ответственным в жизни шагом батюшка в чёрной рясе.
     Илье поставили высшую категорию здоровья. Он, в отличие от многих своих сверстников, даже не курил. Но первый тревожный звоночек прозвучал накануне отправки из Кеми. Решив подзаработать, разгрузил вместе со знакомыми ребятами машину. После этого так разболелся живот, что пришлось обратиться к врачу. Осмотревший Илью хирург никакой патологии не выявил. Ходить по другим специалистам не оставалось времени, ведь повестка была уже на руках.
     22 ноября ребят увезли на республиканский сборный пункт. Провожающие запомнили, как Илья улыбнулся им и прощально помахал из окна автобуса.
     24 ноября через Петербург вместе с группой карельских призывников И. Соловьёв был отправлен в морскую часть 59075 г. Северодвинска. Днём 27-го он прибыл на место, замечательно справился с психологическими тестами. Но пожаловался принимавшему пополнение врачу, что уже семь дней его мучают боли в животе. 28-го на утреннем осмотре он повторил свои жалобы и был госпитализирован в 1483 военно-морской госпиталь.
     В части новобранец пробыл всего двадцать часов.
     В семье ничего об этом не знали. Поэтому 3 декабря как гром среди ясного неба прозвучал для них звонок из Северодвинска. «Извините, я, наверное, не туда попал, — мальчишка из части явно волновался. — Я хотел узнать, как Илюша там в госпитале?»
     Оказалось, звонить Илья мог только с чужого телефона, так как зарядное устройство своего мобильного забыл в Петрозаводске. Этот чужой мобильный и стал связующей ниточкой между матерью и сыном в последние дни его жизни.
     Светлана Соловьёва рассказывает: «Про госпиталь он ничего не сказал, потому что не хотел меня расстраивать. Сначала сына положили на хирургическое отделение, ставили капельницы, делали уколы. Ему стало легче. Но когда диагноз не подтвердился, перевели на терапию. С третьего декабря он звонил мне каждый день. Спрашиваю: «Ильюшенька, как ты?» Отвечает: «Мам, нормально всё, только у меня живот болит». Шестого декабря три раза позвонил. Спросила, что он ел сегодня. Оказалось, съел только яблоко, потому что очень сильно болит живот и постоянно тошнит. Я так поняла, что отношения с лечащим врачом у Ильи не сложились. Он сказал, что ему не дают никаких таблеток. Поэтому и решил проситься из госпиталя в часть. Когда сын позвонил восьмого декабря, в его голосе были слёзы: «Мама, доктор меня симулянтом обозвал... Я к нему больше не пойду».
     Что такое гастродуоденит (именно такой диагноз поставили Соловьёву), может рассказать только тот, кто хоть раз в жизни испытал приступ жгучей грызущей боли, которой «стреляют» воспалённые желудок и 12-перстая кишка. Люди переносят болезнь по-разному. Кто-то, позеленев лицом, лежит, стянувшись от боли. Кто-то носится, не в силах найти себе места. Вот так же не могла найти себе места Светлана, она уже собралась ехать в Северодвинск, но сын её остановил: «Мама, не надо, тебя всё равно в госпиталь не пустят».
     Девятого декабря телефон молчал весь день. А десятого утром военком принёс Соловьёвым телеграмму, в которой сообщалось, что 9 декабря их сын совершил самоубийство.
     Интернет уже взорвался десятками сообщений о причинах смерти Ильи. В родной школе потрясённые ребята плакали около его портрета. Кто-то из друзей уже ехал в Кемь. А родные всё ещё находились дома — поезд на Архангельск ходит раз в трое суток. Убитая горем мать не находила себе места. Ей, казалось, что, возможно, в церкви её душа обретёт хоть какое-то успокоение. Но служительница свечной лавки, поинтересовавшись, для чего так срочно понадобился батюшка, не стала скрывать своего возмущения: самоубийца, да ещё некрещеный, раньше надо было думать, крестила бы сына как положено, так ничего бы и не случилось! Находившаяся поблизости прихожанка не выдержала: что же вы делаете, у матери душа разрывается от горя, помощь ей нужна...
     Родные собирались к сыну на присягу, а приехали забирать его из морга.
     «В части денег нет. Всё делайте за свой счёт», — сказали отцы командиры, накануне сообщившие, что всё готово и тело можно увозить.
     «А как же вы его собирались везти, просто бросить на голом полу?»
     Огромные по доходам семьи деньги она заплатила за транспортировку и бальзамацию тела, без чего не выпускают за границу Архангельской области. Опять пришла в часть: «У меня на гроб денег нет». Нашли пять тысяч, купили.
     Потом она бегала по ритуальным агентствам Северодвинска. «С момента нашего открытия вы уже четвертые», — сочувственно сказали ей в одном из них, узнав, кого будут хоронить.
     Поезд на Мурманск ждали несколько дней. Каждый вечер Светлана возвращалась в казарму на территории части, где их поселили. Наблюдала за жизнью военных и думала, как бы здесь служил её сын. Не понравилось, что контрактники курят вместе с новобранцами, что в «чипке» продают пиво и водку. Мимо бегали остриженные мальчишки, смущённо подходили к ней: «Вы не думайте, мы Илье ничего плохого не сделали».
     ...Проводить Илью в последний путь пришёл весь город. Под холмом из цветов уже не видно было матросской бескозырки. О короткой жизни её мальчика говорила директор школы. Она нашла хорошие слова: наши дети росли действительно в страшное время кризиса, дефицита, крушения идеалов. Именно поэтому мы старались дать им максимум того, что ещё имели — любви и тепла. Разве это неправильно? Ещё прочитала свои стихи худенькая девочка. Они пересекались где-то в школе, но как тонко она всё поняла в её сыне.

«Пусть я тебя практически не знала,
Пусть не общалась никогда с тобой,
Но эта смерть мне комом в горле встала.
Я не поверю никогда... Постой!
Зачем так рано? Жизнь только начиналась...»


     Каждый день она приходит в комнату сына. Здесь ничего не изменилось: на привычных местах рюкзак и коньки («только никому не давайте, я в армию всего на год»), любимая картина с видом старой Кеми («возьмём с собой, когда переедем в Петрозаводск»). С экрана монитора улыбается весёлый мальчишка.
     Так что же там произошло?
     Не веря в добровольный уход сына из жизни, родители надеялись на результаты расследования. На днях они получили документы из военного следственного комитета. Читали постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и не верили своим глазам. Их сын, оказывается, страдал «...психическим расстройством в форме депрессивного эпизода средней степени у личности с тормозимыми чертами». Психиатр и психолог госпиталя заключили, что в структуре его «...личности противоречиво сочетались ригидные и тормозимо-сензитивные черты, личностная тревожность, рациональность, организованность, ответственность сочетались с инертностью решений и избегания ответственности от страха не соответствовать предъявляемым требованиям...».
     Доктора, позвольте спросить, из какой умной книжки вы это переписали? Где вы были, когда новобранец, по вашему мнению, впадал в депрессию и шаг за шагом приближался к пропасти? Зашли вы хоть раз к нему в палату? Поговорили с ним? Нашли способы помочь? Да и видели его вообще?
     Подтвердила выводы своих коллег и психиатр-нарколог В., опрошенная в ходе следствия. Она авторитетно заявила, что особенности личности Ильи Соловьева свидетельствуют о том, что решение покончить жизнь самоубийством у него сформировалось ещё до призыва на военную службу, так как для военнослужащих с первой группой НПУ характерна жесткость жизненных установок.
     Медики-свидетели всякое лыко ставят в строку: уходил Илья на лестничный пролёт — значит, выбирал место для суицида, лежал на госпитальной койке, глядя в потолок — впадал в депрессию, пятнадцать минут смотрел в окно — замыслил недоброе, очень любил маму — не подготовлен к трудностям. Переживал из-за своей болезни, значит, не исключается преувеличение жалоб, налицо аггравация и ипохондрия. Вот и начальник госпиталя выносит свой вердикт: осознав, что попал в воинский коллектив, который он, вероятно, воспринимал ранее иначе, и, понимая, какие сложности в адаптации предстоят ему в будущем, не видя иного выхода из сложившейся ситуации, принял решение покончить жизнь самоубийством. Ему вторят лечащие врачи: да, мы поинтересовались, почему при призыве на военную службу Соловьёв не предъявлял настойчивые жалобы на своё болезненное состояние; возможно, он воспринял эту беседу как подозрения его в симуляции, но слово «симулянт» никто вслух не произнёс. Показания свидетелей записаны настолько последовательно и складно, что трудно не поверить — всё именно так и было.
     Не укладываются в эту версию несколько обстоятельств. Люди, много лет бывшие рядом с Ильёй, не узнают в том нелюдимом, агрессивном психе, которого изображают врачи, своего спокойного, доброго и весёлого друга. Выписывать Илью, как сообщает начальник госпиталя, намеревались только через две недели. Болезнь свою, как признают госпитальные доктора, он не симулировал. А за полчаса до смерти сам пришёл в ординаторскую к лечащему врачу и спросил о результатах обследования. Тот якобы пообещал обсудить вопрос ближе к вечеру. Так что же произошло? Чьё слово или дело приблизили трагическую развязку?
     Светлана Соловьёва не нашла в этом документе ответов на мучающие её вопросы: откуда у сына синяк на голове, двухнедельные кровоподтёки на ногах и борозда на пальце, словно он пытался снять сдавившую шею петлю? Ей так и не удалось встретиться с теми, кто был с Ильёй в одной команде, в одной госпитальной палате.
     Призыв в Вооружённые Силы относится к разряду тяжёлых жизненных стрессов. Не случайно специалисты бьют тревогу: половина смертей в армии — это самоубийства. Самый подлый путь — списать всё на неокрепшую психику юных солдат. Семья отдала на службу Родине здорового 18-летнего сына. Через 18 дней армия вернула ей гроб с его телом. В части он пробыл двадцать часов, всё остальное время лечился в госпитале.


<< Назад

      
  Афиша
   Концерты
Выставки
Кино
Театры
Скоро в кинотеатрах
Принц Персии: Пески времени
  Развлечения
Тесты
Чтиво
Фото
Конкурсы
Игры
Музыка
Видео
Гороскоп
  Семейный клуб
Ведущая приложения
Наталья КОЛОКОЛЬНИКОВА
Читать>>
  Фотоконкурс
Случайная фотография
      Адрес редакции:
      Петрозаводск, Титова 3
      тел. 78-05-60